– Ну, конечно! Когда я уходила, в конторе оставался Юрий Павлович! Я еще удивилась, что он не просил меня остаться, но это значит, значит… – Я все еще не могла поверить своему счастью. – Это значит, дверь не закрыл шеф! – Плохо скрываемая радость сквозила в каждом моем слове.
Конечно, я переживала из-за того, что наша контора может лишиться ценностей, но если бы это произошло из-за меня… Даже подумать страшно, какое наказание могло ожидать меня в этом случае.
Все обязательно сбудется! Стоит только расхотеть…
Ф. Раневская
Чуть позже выясниться, что подобное развитие событий оказалось бы благом, и что незапертый офис – меньшее из предстоящих зол, но, к несчастью, я не обладала даром предвидения, да и интуиция у меня, прямо скажем, весьма «слабенькая». Поэтому в данный момент все шло по единожды заведенному порядку, и я даже не подозревала, что судьба уже занесла свой карающий меч с целью разделить мою жизнь на «до» и «после».
Андрей толкнул дверь, бабульки дружной толпой двинулись за ним, по традиции оттеснив меня от двери. Последовала типичная в таких случаях перекличка, и мне наконец-то удалось зайти в контору. Кинула сумку на стол и осмотрела помещение. На первый взгляд ничего не изменилось. По крайней мере, компьютеры и оргтехника стояли на месте, а ведь именно их предполагаемые воры должны были вынести в первую очередь. Значит, есть шанс, что забывчивость шефа по счастливой случайности осталась незамеченной злоумышленниками.
– Вот черт! – Из задумчивости меня вывел окрик Андрея из соседней комнаты. – Будучи помощником нотариуса, Андрюша имел собственный кабинет. Я же делила маленькую каморку с Машей Вольской – первой красавицей конторы.
– Что такое, Андрей Петрович? – На работе я всегда соблюдала субординацию, именуя возлюбленного исключительно по имени отчеству.
– Да комп не грузится.
Щелкнув кнопкой на своем ноутбуке, я поспешила на помощь к возлюбленному. Не то чтобы я понимала что-то в компьютерной технике, но считала своим долгом проявить хотя бы элементарное участие к проблемам суженого.
Глянув на монитор, безошибочно угадала – дело плохо. Мигающая линия «подчеркивания» – единственное, что отображал экран.
– Я вызову Костю, а пока можешь воспользоваться моим ноутбуком, – как могла, успокоила я Андрея.
Тот недовольно хмыкнул, но промолчал – даже он не смог бы отыскать намек на присутствие моей вины в данной ситуации.
Вернувшись в кабинет, я удивленно уставилась на монитор своей «машины», который демонстрировал миру ровно ту же картину, что и его «большой» брат в андреевом кабинете. Странно, похоже, полетела вся сеть. Ну, ничего Котя разберется.
Котей именовали Константина Сергеевича Одыгайло – системного администратора сорока с лишним лет, занимавшегося обслуживанием компьютерной и оргтехники в нашей конторе. Именно к нему мы обращались при возникновении тех или иных проблем. И, нужно сказать, мужчина нас ни разу не подвел.
Правда, и проблемы случались сплошь пустяковые. Большинство из них решалось простой перезагрузкой программы. Но даже столь очевидное решение без Коти не находилось. А ведь это мысль! Я утопила кнопку загрузки в надежде, что это поможет реанимировать ноут. И в тот момент, когда мой палец оторвался от серебряного кружка, услышала душераздирающий вопль.
Откровенно говоря, поначалу я решила, что кричит женщина – уж больно тонким и визгливым был голос, но потом поняла – это вопит возлюбленный.
Со всех ног рванула я на звук, намереваясь защитить Андрейку от любой напасти. Правда, по пути мне пришлось изрядно поработать локтями – старушки оказались куда проворнее и, услышав крик, покинули обычное место дислокации, устремившись в контору. Теперь они все толпились в коридоре.
Как выяснилось, торопилась я совершенно напрасно. Помощь Андрею не требовалась.
И если уж быть до конца точной, в ней вообще никто не нуждался. По крайней мере, уже.
Одного взгляда на сидящего в кресле шефа оказалось достаточно, чтобы понять – он глубоко и безнадежно мертв. Двух мнений по этому вопросу быть не могло, учитывая, каким застывшим, остекленевшим взглядом Креольский смотрел в пустоту. Не составляло труда установить и причину его смерти. Торчащие из груди мужчины ножницы говорили красноречивее всяких слов.
Мне кажется, порядочной барышне в подобной ситуации надлежало бы упасть в обморок. На худой конец, завопить что ли. Но, взглянув на Андрюшу, я поняла, что не могу позволить себе ни ту, ни другую «роскошь». Иначе, кто тогда приведет парня в чувство? Дрожа, словно лист на осеннем ветру, мой возлюбленный явно намеревался вот-вот потерять сознание. Единственно, что смогла я придумать в подобной ситуации, так это подойти к нему, взять за плечи и хорошенько тряхнуть.
К сожалению, встряска не помогла – Андрей по-прежнему пребывал в шоковом состоянии. И кто бы его за это осудил, ведь именно он первым обнаружил труп. Стойко пережить такое способен не каждый.
– Андрей, послушай меня! – Я говорила медленно, старательно произнося каждое слово, чтобы донести смысл сказанного до затуманенного сознания парня. – Сейчас мы выйдем отсюда и вызовем полицию. Я дам тебе валерьянки и напою горячим чаем. Все будет хорошо. Ты слышишь? Я обещаю!
– Ему бы сердешному валидолу под язык, – предложила одна из пенсионерок.
– Кому? – ошарашено спросила я, предполагая, что бабулька имеет в виду моего шефа, которого к жизни вернуть могла разве что живая вода, существуй та в природе.
– Да парню этому, кому же еще – пояснила бабушка.
– Что вы такое говорите, – возмущенно возразила интеллигентного вида пожилая женщина, – Причем тут валидол? У него же не сердечный приступ, в конце концов. Пустырник ему нужен.
– Ой, подышать ему надо правильно, – вступила в разговор еще одна бабуля, – Геннадий Петрович Малахов, например, рекомендует…
Что там советует народный целитель всея Руси, я не дослушала. Стряхнув оцепенение, принялась решительно действовать. Выгнала бабушек в холл, отвела Андрея к себе в кабинет, налила воды из чайника и набрала номер полиции. Я достаточно много смотрела детективов и знала – на месте преступления трогать ничего нельзя, поэтому и звонок решила сделать из своего кабинета.
Зубы Андрея выбивали такую чечетку о фарфор, что я начала переживать за их сохранность. Не то, чтобы это был такой уж принципиальный вопрос, и все же щербатый мужчин – не мой идеал, поэтому мне пришлось отобрать у Андрюши посуду. Вернее попытаться это сделать – парень вцепился в чашку мертвой хваткой. Забрать ее удалось только после того, как прибыли полицейские, да и то только тогда, когда тем захотелось побеседовать с «субъектом, первым обнаружившим труп».
